Хроническая вина разрушает нашу личную жизнь и карьеру!
Для начала здорово понять, что такое вина. Она порождение нашей совести и внутреннего морального кодекса. Вина может быть рациональной и невротической (когда проступка нет, а вина есть). Рациональная вина — это чувство, которое мы испытываем, если совершили ошибку. Если человек психически стабилен, то за виной следует раскаяние, а затем попытка компенсировать причиненный ущерб. Когда конфликт исчерпан и вина тоже, остается сожаление, которое взрослый человек может интегрировать как часть своего опыта, сделать выводы и больше так не поступать.
В контексте вины очень важно поговорить об ожидании наказания — это механизм, который мог сформироваться во время взросления в контакте со значимыми людьми. Человек совершил проступок и следом был наказан. Если связка вина-наказание закрепилась, то именно её он и будет воспроизводить в своей жизни сам, бессознательно создавая ситуации, где может быть наказан.
Если человек был виноват и наказан в детстве без объяснения того, что именно он сделал не так, чувствовать вину и ждать наказания становится привычным паттерном в близости. Страх наказания, разоблачения — верный спутник вины. Проблема в том, что через наказание не формируются причинно-следственные связи и способность сталкиваться с последствиями, как при ответственности, а формируется паттерн быть виноватым и бояться, в то же время ждать, стремиться к наказанию.
В чем разница между чувством вины и ответственностью?
Разница вины и ответственности заключается в том, что вина деструктивна и связана с агрессией, направленной на себя, а из агрессии очень сложно совершать конструктивные поступки. Смысл ответственности очень полно отражает английский вариант слова responsibility. Дословно переводится как «способность нести ответ», способность отвечать за свои действия, признавать их, а также выдерживать последствия. В ответственности нет упрека, жестокости к себе, осуждения. Есть признание факта и готовность столкнуться с последствиями ради сохранения важного процесса или отношений.
Ответственность — это взрослое качество, которому мы научаемся при помощи взрослых. Не через систему наказаний, а через последовательное выстраивание причинно-следственных связей. В ответственности очень много адаптивности. Что это значит, расскажу на примере.
Вы решили перекрасить стены по роликам на Youtube и получилось плохо, вы понимаете, что нужно переделывать. Человек с сильным паттерном вины (а часто это становится именно паттерном поведения) будет чувствовать себя виноватым, потратит все силы на самобичевание, а когда они совсем закончатся, обнаружит себя эмоционально истощенным, разочарованным и решит не продолжать, ведь руки у него неправильные и вообще ремонт у таких, как он, не получается. Какой же здесь прок от вины? Абсолютно никакого: стены не закончены, человек чувствует себя ужасно.
Что же сделает человек, который может нести ответственность? Посмотрит на стены, констатирует провальность предложенной техники, расстроится, погорюет, возможно, поймет, что сил, времени и денег придется потратить больше, чем предполагал на старте, но с этим можно разобраться. И начнет искать варианты справиться по-другому. Он сможет поддержать себя, сказать себе, что вообще-то это первый опыт покраски — вполне нормально не получить идеальный результат.
Придумает план А, план Б, ведь даже если не получится со второго раза, это вовсе не катастрофа вселенского масштаба. Но только загвоздка в том, что способность поддерживать себя, искать решения, быть изобретательным — это тоже поведенческие паттерны. Они адаптивные и такие же выученные человеком, как и дезадаптивные, которые мешают. Например, езда на велосипеде — вполне адаптивный паттерн, которому мы научаемся где-то и с кем-то, ведь если мы никогда в жизни не видели велосипед, логично не научиться на нем кататься вовсе. Получается, если хорошего опыта было мало, а наказаний много, то вина становится верным спутником человека. Он просто научается быть виноватым.
Чем же так опасна хроническая вина?
Большая проблема невротической вины заключается в том, что ее невозможно искупить. У нее нет начала и конца, она как будто никогда не покидает.
Трудность также заключается в том, что человеку, который постоянно чувствует себя виноватым, практически невозможно жить комфортной и полноценной жизнью: быть успешным в деятельности, испытывать удовольствие от партнерских и дружеских отношений, наслаждение от интимной близости. Потому что в вине очень много злости, направленной на себя. Человек бессознательно стремиться разрушить свою жизнь, чтобы испытать хотя бы небольшую разрядку.
Постоянно испытывать чувство вины — очень изнуряющий процесс. В таком состоянии люди могут создавать для себя сложные ситуации как способ справиться с виной, потому что за их решением чувство вины, как будто, ощущается меньше. Это становится своеобразным самонаказанием и вариантом саморазрушающего поведения. Виноватые люди могут разрывать хорошие отношения с поддерживающим партнером, потому что думают, что не заслуживают хорошего отношения, злоупотреблять алкоголем, разрушая свое тело и психику, совершать ошибки в работе и с деньгами. Как будто случайно, а на самом же деле бессознательно ища разрешения конфликта через собственное разрушение.
Пока конфликт не станет исследованным и осознаваемым, вина управляет людьми, а не люди ею. В ощущении хронической вины нет свободы выбора, как и в любой захваченности бессознательным процессом.
Также опасность вины в нарушении причинно-следственных связей, внутренней запутанности. Женщина, которая пережила опыт насилия, в большинстве случаев молчит о нем именно потому, что чувствует себя виноватой: «сама спровоцировала», «зря пошла той дорогой», «слишком короткую юбку выбрала или широко улыбалась». Однако истинно виноват только автор насилия — человек, совершивший противоправные насильственные действия.
Как формируется невротическая вина?
Очень часто вину используют как инструмент воспитания и давления, потому что испытывающий вину ребенок, а потом и взрослый человек, становится очень удобным объектом для манипуляций и навязывания своего мнения, так как чувство вины является дестабилизирующим. Человеку, охваченному чувством вины, становится сложно сохранять контакт с реальностью, со своими чувствами и телесными ощущениями.
При хроническом чувстве вины, которое идет фоном через всю жизнь, может быть трудно определять, что с чего началось, особенно в конфликте. Хроническое чувство вины делает человека легкой жертвой газлайтинга, потому что заходя в конфликт с виной, вы заведомо становитесь очень уязвимы: снижается способность тестировать реальность (видеть факты без эмоций), защищать себя. Как можно себя защищать, если человек прав, а вы совершили нечто ужасное? Неважно, что не совершали, а вас в этом искусно убедили. Логично согласиться и посыпать голову пеплом. Вот только при более близком рассмотрении часто оказывается, что это совсем не так и с вами все в порядке, вы просто попались на манипуляцию.
Хроническая вина может буквально стать базовым способом контакта человека с миром, ключевым поведенческим паттерном. Что бы не происходило с вами лично или вокруг, вы по привычке чувствуете себя виноватыми, судорожно начинаете искать, что сделали не так, гонять по кругу мысли: «я плохой, я сделал что-то ужасное», — или сжиматься от ожидания наказания. Этот паттерн поведения формируется в том числе из-за размытых личных границ.
Яркий пример нарушенных границ: кто-то рядом повышает голос от недовольства и вы тут же начинаете прокручивать, что вы уже могли натворить, а на самом деле человек вылил кружку с горячим кофе себе на брюки, и это не имеет вообще никакого отношения к вам.
Истоки проблем с границами, конечно, тоже стоит искать в детском опыте, когда ребенка через вину либо воспитывали, либо в семье случилась парентификация — явление, когда ребенок становился родителем своему родителю. Такая ситуация часто встречается в семьях, где родители и значимые взрослые злоупотребляли алкоголем, где была физическая недееспособность или эмоциональная незрелость родителя. Так как взрослые задачи ребенок априори выполняет хуже взрослого, у него случается много промахов, отсюда много вины. Только проблема не в промахах, а в том, что ребенок совершает вещи, которые не должен совершать, вместо того, чтобы просто быть маленьким.
Также ребенку до определенного возраста свойственен эгоцентризм. Ему кажется, что он является центром всех процессов и всё происходит из-за него. Папа пьет и бьет маму — «я не досмотрел», мама грустная и никогда не улыбается — «я плохой ребенок», а на самом деле, мама в глубокой депрессии из-за потери ребенка до него.
Также мама сама может жить с хроническим чувством вины, которое ей досталось от её мамы и тогда вина — это что-то такое же привычное, как дышать, или может вообще быть единственным способом поддержания связи с мамой — «мы испытываем вину вместе». И с одной стороны, вина очень изматывает, а с другой, человек не может от нее отказаться, потому что это будет означать разрыв отношений с мамой. Здесь мы можем говорить уже скорее о системной вине или трансгенерационной травме: сам человек отношения к каким-либо событиям не имел, но вину испытывает.
Также вина — это то, что удерживает созависимых партнеров рядом с людьми, которые разными способами рвут ткань отношений: будь то злоупотребление алкоголем или иными видами наркотических веществ, агрессия, игровая зависимость или любые другие дисфункциональные способы разрушения отношений. Люди чувствуют себя виноватыми, раз за разом пытаются исправить ситуацию и годами не заканчивают разрушительные для себя отношения.
Есть несколько дезадаптивных способов справиться с виной. Способов, которые дают облегчение в моменте, но как и все дезадаптивные стратегии при игре вдолгую рассыпаются как карточный домик. Человек, испытывающий хроническую вину, может стремиться к изоляции, ведь он совершил нечто ужасное, поэтому ему нет места в отношениях, то есть вина способствует увеличению дистанции в отношениях. Также существуют такие механизмы, как проекция: когда человек не может справиться с собственной переполняющей виной, ему может казаться, что все вокруг чувствуют себя виноватыми или же он может всех вокруг обвинять, не признавая собственный вклад в развитие ситуации, чтобы не контактировать с чувством вины напрямую. Он как будто размещает её в другом человеке. Становится ли от этого легче? Разве что немного, а вот ущерб отношениям такая стратегия наносит существенный.
Как же перестать испытывать хроническое чувство вины?
Самый надежный способ — это все-таки терапия у квалифицированного специалиста. Как правило, вина становится несущей конструкцией личности, поэтому это непростая и кропотливая работа, но она точно того стоит, потому что жизнь без хронической вины имеет совсем другое качество.
Если проблема однократная и локальная (не связана с многолетней хронической виной), то на данный момент есть современные методы психотерапии, которые могут помочь переработать единичные травматичные события достаточно быстро и кому-то этого, возможно, будет достаточно. В EMDR-терапии можно взять вызывающее беспокойство событие, в котором вы испытываете вину, переработать его с помощью быстрых движений глазами. Скорость улучшений напрямую связана с длительностью травматизации. Чем раньше и сильнее была травма, тем больше времени нужно на восстановление.
В качестве самопомощи будет полезным восстановление собственной чувствительности. Контакт со своими чувствами — лучшее оружие против манипуляций. Если вы точно знаете, как себя чувствуете, никто не сможет сбить вас с толку. Важно как можно чаще в течение дня задавать себе вопросы: «что я сейчас чувствую?» Если вдруг вы забываете, можно поставить будильник с фиксированными интервалами. Также в этом очень помогает хорошая связь с телом. Можно ставить будильник и замечать, что происходит с телом прямо сейчас. Поначалу будет сложно, но раз за разом удаваться будет все лучше и лучше.
Также здорово тестировать ситуации на предмет вины и ответственности. Могу ли я с этим что-то сделать? Если да, то что? Здесь необходимо поддерживать контакт с реальностью и восстанавливать границы. Есть очень простое, но действенное упражнение: называть феномены: «Что сейчас происходит? Идет дождь, небо голубое». Задача — убирать всю эмоциональную окрашенность. «Что произошло? Человек разлил кофе. Имею ли я к этому какое-либо отношение? Нет, это не моя ситуация, а ситуация внутри его жизни, его психики. Это его процессы, а я отдельный человек. Кричит начальник? Он кричит, потому что не справляется, а не потому что я его спровоцировал. Это его сложность с контролем аффекта. Я свою часть работы переделал и могу снова, если понадобиться, но это никак не объясняет крик. Крик не моя вина. Это просто крик другого человека».
Поможет также и выработка навыка сочувствия себе. Как бы вы поддержали своего близкого друга? Какие бы слова для него нашли? Попробуйте сказать их перед зеркалом или просто мысленно. Обычно к другим мы относимся гуманнее, чем к себе. Даже если вы оступились, это не конец света. Злость не помогает решить проблему, а вот сочувствие к себе никогда не бывает лишним. Вы поступили так, как хватило навыков, знаний и умений в ту единицу времени.
Важно учиться отделять себя от поступка. Хорошие люди тоже могут совершать плохие поступки и от этого не переставать быть хорошими. Ваши поступки не определяют вас целиком.
Желаю вам наполненной жизни без чувства вины, но с радостью от взрослости и способности быть ответственными.
Добиваться успеха — вполне естественное желание для человека. Все мы ...
Личные границы — это рамки дозволенности для другого человека, это ...
Вовлечённость — это эмоциональное и интеллектуальное состояние сотрудников, которое позволяет ...
Клиентские данные — то, что каждый бизнес должен собирать и ...
